– Мне не справиться с ними одной, – призналась Агата. – Возможно, даже с вашей помощью это будет очень непросто.

Хормин презрительно фыркнул, да и Ивор недоверчиво вздернул бровь.

– Простите, мадам Агата, но я – глава Анклава магов. Мой ученик, несмотря на молодость, один из высших магов…

– И все же, – прервала его Агата, – мы можем столкнуться с силой, которую не побороть ни одному магу. Если я правильно догадалась, что собираются совершить эти люди.

– С силой… Ах вот вы о чем?!

Ивор помрачнел.

– Было уже несколько сотен жертвоприношений, и все… – Агата запнулась, сглотнула жесткий комок, – …все такие. Возможно, их было даже больше. В Париже большой район трущоб, где даже не золото, а всего лишь серебро надежно запечатывает языки.

– Вы знаете, где сейчас эти люди?

– Узнаю сегодня или завтра. Они осторожны, но, чтобы покупать жертвы и молчание их родителей, нужны деньги. Потому женщина занялась торговлей ядами. Я пыталась подобраться к ней, изображая дамочку, задумавшую отравить мужа, но ничего не добилась, кроме нескольких флаконов с обычной отравой, переданных с посыльными. Эта женщина умна и осторожна, она как-то чувствует, каким клиентам можно доверять, а с какими лучше общаться через посредников. Но мне повезло. В январе одна из сообщниц отравительницы на званом ужине изрядно выпила и проболталась, что продает яды. При этом присутствовал тайный полицейский осведомитель… это была я. Мне пришлось поступить на службу, чтобы задействовать полицию в своих поисках. Я уговорила отравительницу продать мне яд и с флаконом пошла к Никола де Реюни – полицейскому комиссару Парижа, моему начальнику. Он приказал устроить облаву и обыск в доме отравительницы. Там мы обнаружили запас ядов – так полиция и ухватилась за кончик этой нити. Надо отдать должное Никола, он сумел размотать этот клубок, несмотря на то что имена всплывали очень известные.

– Вы хотите, чтобы их арестовали?

– Да. У меня нет никакого желания марать об них руки, пусть местное правосудие об этом позаботится. Главное – вырвать ядовитые зубы у гадюки. После этого она будет не опаснее жабы. Но мне нужна ваша помощь.

– Хорошо, мы вам поможем, – кивнул Ивор.

– На прежних условиях?

– Что? Ах да, разумеется. Кинжал будет уничтожен.

– Спасибо, – с искренней благодарностью произнесла Агата. – Я жду вестей не раньше утра…

– Мы подождем на постоялом дворе, – кивнул Ивор. Порывшись в кошельке, вытащил веточку длиной с указательный палец и протянул Агате: – Когда мы понадобимся, сломайте. Я тотчас узнаю об этом, и мы придем так быстро, как только сможем.

Агата смотрела вслед магам, пока забавная парочка не скрылась за поворотом. Спрятала веточку в рукав и кивнула темноте в ближайшей подворотне. Раздался едва уловимый шорох, и из темноты, тревожно озираясь, выбрался клошар совершенно омерзительного вида. Большое толстое тело, от многослойных драных одежек казавшееся еще больше, и сильные кисти рук вкупе с жестоким нагловатым выражением лица говорили о том, что попрошайничество – вовсе не основной источник доходов этого бродяги. Подойдя к ведьме, клошар принял униженную позу, но смотрел по-прежнему нагло.

– Что-нибудь новое разведал?

– Да что там разведывать-то? – небрежно взмахнул длинной рукой бродяга. – Все и так ясно. Я тот пепел понюхал только и сразу понял – едой… э-э-э… простите, мадам, человеческими костями пахнет.

– Значит, этот дом. Я не ошиблась.

– Если только кто еще в веселом городе Париже не балуется человеческими жертвоприношениями. Здесь все может быть, хе-хе… кха… кха…

Агата с отвращением смотрела на захлебнувшегося кашлем вампира. И этих существ ее соплеменники называли повелителями? Позволили им обращаться с собой, как со скотом? Ведьме нестерпимо захотелось прямо на месте убить тварь, унижавшую ее память одним своим видом. Но вампир был пока нужен. Обитатель трущоб знал больше, чем можно было выведать при помощи денег и даже магии. Это он выяснил, что кто-то покупает у бедняков новорожденных и что дети исчезают потом бесследно. А теперь вот нашел дом, в котором проводили обряд жертвоприношения и где, скорее всего, находился сейчас Испивающий Тень.

Агата кивнула:

– Хорошо, веди меня туда.

– А как же ваши друзья? – с некоторой тревогой поинтересовался вампир. – Там, знаете ли, мадам, такая силища вокруг дома, что ой-ой-ой! Я даже подходить близко побоялся!

– Ерунда! – Агата не собиралась демонстрировать перед вампиром неуверенность. – Я сама решу, стоит ли звать кого-то на помощь. Иные союзники бывают опаснее врагов.

Вампир поежился под острым взглядом ведьмы и пробормотал:

– Зачем же было вообще их предупреждать, раз вы им не доверяете?

– Я не могу допустить, чтобы этот кинжал вновь улизнул от меня. Ради этого можно пойти на сделку хоть с дьяволом.

Глава девятая

Если бы где-нибудь на земле проводились конкурсы среди зануд, Хайша, несомненно, заняла бы в подобном состязании первое место и получила звание «Величайшая зануда всех времен и народов». А если бы и не выиграла, то никак не из-за пренебрежения тренировками – моя богиня регулярно оттачивает мастерство занудства на мне.

В этот раз Хайша настроилась внушить мне, что в разговоре с ангелом, пусть даже и опальным, следует гордыню свою усмирить и демонстрировать почтительность и вежливость. Настроилась она серьезно, а потому методично промывала мне мозги всю дорогу до логова господина Ессе.

Я и сам признавал, что в ее наставлениях был некоторый практический смысл. Трудно игнорировать очевидные факты, а что может быть очевиднее легкости, с которой меня выставил вон Самуил, лишь только я попытался адекватно ответить на его издевки? А ведь ему даже не пришлось применить физическую силу! Грустно представить, что может натворить эта гора мускулов и жира, если решит, что я его на самом деле оскорбил.

С другой стороны, мои попытки быть вежливым в предыдущие наши встречи не побудили ангела хоть чем-то помочь мне. Более того, выгнав меня за наглость, Самуил все-таки снизошел до того, чтобы поделиться кое-какой информацией, хоть и бесполезной в практическом смысле, но отчасти успокоившей меня. Во время же прошлого расследования, когда я вел себя куда более сдержанно, ссыльный ангел лишь озадачивал меня заумными намеками, смысл которых стал понятен слишком поздно.

Лично у меня создалось впечатление, что Самуилу глубоко безразлична как моя вежливость, так и моя наглость. Поведение же его зависит от каких-то совершенно непредставимых причин вроде прихоти левой пятки.

Хайшу эти рассуждения почему-то совершенно не убедили. Она бы и дальше с удовольствием занималась моим воспитанием, но тут мы наконец-то пришли.

И тут же выяснилось, что мне не придется разыгрывать из себя благовоспитанного джентльмена. Самуилу было не до моей вежливости.

Нет, его, несмотря на мрачные предсказания Хайши, не убили.

Вернее будет сказать – не добили.

Войдя в комнату Самуила, я поначалу не заметил ничего особенного. Разве что мое появление не вызвало традиционных язвительных комментариев. Господин Ессе, как всегда развалившийся в кресле перед стеной телевизоров, вообще не соизволил отреагировать на мой приход. С другой стороны, мы не так уж часто видимся, чтобы можно было говорить о настоящих традициях. То есть я хочу сказать, Самуил, конечно, глумился надо мной каждый раз, когда я приходил к нему за помощью. Но вдруг сегодня ангел, например, пребывал в особенно благодушном расположении духа? Стараясь не нарушить это его состояние, я поздоровался с умилившей меня самого вежливостью – если память не изменяет, в последний раз я так вежливо разговаривал лет десять назад с деканом в институте, когда вставал вопрос об отчислении.