– Он меня не обижал. И Рыся со мной играла…

– Тьфу ты, черт! – Я спрятал револьвер и протянул Арине руку. – Это все очень мило, но, если они опять тебя похитят, Ивору придется искать других спасателей. Пошли.

Арина очень серьезно кивнула, словно принимая все издержки решения, встала и подала руку. Не как ребенок, позволяющий себя куда-то вести, а как взрослый, закрепляющий соглашение.

«А чего ты ожидал? Она же ведьма. Хоть и маленькая еще. А ты – тряпка!»

«Ой, прошу тебя, Хайша! Не сейчас!»

«Надо было добить Отбоя! Или тебе нравится постоянно озираться в ожидании удара в спину?»

«Блин, Хайша! Не могу я на глазах у ребенка вышибить мозги человеку, который с ней, видите ли, играл!»

«Да, конечно, это нанесло бы ей непоправимую психологическую травму! Надеюсь, тебя утешит, что этого не произойдет, когда Отбой свернет тебе шею!»

«Ладно, оставим мораль и все такое в стороне. У меня всего один патрон остался. Если бы я убил Отбоя, Рысь не успокоилась бы, пока не прикончила бы меня, – кошки, знаешь ли, очень мстительны. Или предлагаешь мне добить и ее каким-нибудь подручным средством? Например, отрезать голову перочинным ножиком?»

«Фокс! Когда ты выдумываешь себе оправдания, то выглядишь полным идиотом! Я могу добить этих оборотней чисто и безболезненно для них».

«Нет! И не будем больше об этом!»

Я повернулся и зашагал назад, к складам, увлекая за собой Арину. Где-то вдалеке уже завывала сирена. Видимо, кто-то из зевак, опасливо выглядывавших из окон, вызвал милицию. Что ж, их ждет незабываемое переживание, когда «смертельно раненные» оборотни где-нибудь в карете «скорой помощи» или на операционном столе придут в себя и сбегут. Впрочем, врачи «скорой» и работники моргов и не такое повидали в своей жизни.

Недолго проплутав между совершенно одинаковыми складскими ангарами, мы наконец вышли к базе оборотней. Алекса с ведьмой здесь уже не было, напарник благоразумно смылся. Мне тоже вовсе не хотелось сюда возвращаться, да нужно было забрать мотоцикл.

Вывернув из-за угла, я увидел всего в нескольких шагах от нас красную спортивную машину. К счастью, Вагнер стоял спиной к нам и был полностью увлечен разговором с одним из оборотней Отбоя. Еще трое оборотней возились с мотоциклами, меняя распоротую Алексом резину. Судя по пасторальной картине, бой закончился полным разгромом вампиров.

Стараясь держаться неприметно, я повел Арину к тому месту, где оставил мотоцикл. Никто не обращал на нас внимания… пока теплый утренний воздух не разорвал пронзительный вопль:

– Фо-о-окс! Стой! Держите его!

Я невольно остановился и обернулся. По дороге между складскими заборами ковыляла Рысь. Выглядела она ужасно: футболка со здоровенной дырой в центре груди была вся залита кровью, как и куртка с джинсами. В не успевшей толком затянуться ране белели ребра. На белом же, белее кости, от потери крови лице яростно пылали желтые кошачьи глаза.

Оборотни как зачарованные смотрели на чуть живую подругу своего вожака.

Я не стал ждать, пока они придут в себя, и бросился прочь. За мной, словно лодка на буксире, бежала, едва успевая перебирать ногами, Арина.

Раздался азартный вой нескольких глоток одновременно. Усталые мышцы взвыли в унисон. И где это чертово второе дыхание, когда оно так нужно?!

Ретроспектива

1692 год, Ямайка, Порт-Ройял

– Держи ее! Держи! Загоняй! – раздался голос над самой головой.

– Кого держать-то?! – огрызнулся второй голос. – Где ты ее видишь?!

– Ушла! Все-таки ушла, морского ежа тебе в глотку!

Мужчины принялись устало переругиваться, обвиняя друг друга в бегстве пленницы. Собакам, так и не сумевшим взять след, тоже досталось. Собаки жалобно визжали, но искать беглянку отказывались. Ее запах пугал огромных мастифов гораздо сильнее гнева хозяев.

Агата, не шевелясь и почти не дыша, лежала в небольшой яме, образовавшейся под корнями наполовину вывернутого из земли штормом дерева. Эту яму она приметила еще в первый день, когда ее схватили и вели в дом обемана Унгоу.

Когда ее колдовство внезапно перестало действовать, ведьма сразу поняла, что вмешались обеманы. За те несколько месяцев, что она провела на Ямайке в поисках Теодора, она достаточно изучила обеах, местное колдовство, чтобы узнать его «запах». И методы обеманов – так здесь называли колдунов. Впервые Агата видела, чтобы несколько колдунов объединялись и работали вместе под командой наиболее сильного из коллег. Видимо, что-то подобное имел в виду Ивор, когда говорил о своем Анклаве магов. Агата, хоть и предпочитала действовать независимо, не могла не признать, что справиться с таким отрядом в одиночку ей было не по силам.

Что хуже всего, Теодор успел заручиться дружбой и поддержкой верховного обемана Порт-Ройяла. Когда ведьма наконец вышла на след бывшего монаха, тот уже не считал нужным скрываться. Наоборот, он разгуливал по городу, стал завсегдатаем едва ли не всех портовых кабаков, швырялся деньгами направо и налево и вообще вел себя так, словно специально выставлялся напоказ. Тут бы Агате почувствовать подвох, но почти столетняя погоня вымотала ее, и привычная подозрительность дала сбой. Показалось – вот он, шанс раз и навсегда прекратить затянувшуюся охоту. Агата подстерегла Теодора, когда тот шел домой, и ударила неожиданно, из засады. Вернее, хотела ударить, но заклинание не дало никакого эффекта. Как и следующее. А потом большая сильная рука бесшумно, словно в кошмаре, вынырнула откуда-то из-за спины и сдавила ведьме горло. Чернокожий гигант выволок ее на середину дороги и небрежно бросил к ногам Теодора. Тот некоторое время рассматривал ее, как какую-то забавную зверушку, а потом изо всей силы пнул ногой в живот. Ведьма попыталась закрыться теневым щитом, но ничего не получилось, и удар отбросил ее на несколько шагов, заставив скрючиться в комок от пронзившей боли. Теодор подскочил к ней и принялся пинать – уже не с такой силой и не так метко, но тяжелые подкованные сапоги сделали свое дело. Ведьма потеряла сознание.

Когда Агата очнулась, Теодор вытирал взмокший лоб изящным белоснежным платком. Вокруг стояли бесстрастные чернокожие мужчины в одинаковых белых портах и рубахах навыпуск – словно только что с плантации. Только эти были слишком чистыми и упитанными, чтобы принять их за рабов. Обеманы. Те, кто подавил ее магию и отдал в руки Теодора.

Почувствовав взгляд Агаты, бывший монах подошел и поставил ногу ей на живот. Ведьму стошнило. Теодор ухмыльнулся.

– Что, больно? Больно, знаю. Если бы не мой друг Унгоу, я, пожалуй, забил бы тебя до смерти. Но он сказал, что жалко терять такой хороший товар. И он прав – это будет даже забавнее, чем просто убить тебя. Поднимите ее.

Агата стиснула зубы, но не смогла сдержать стон, когда ее вздернули на ноги и заставили идти. Бледное лицо Теодора даже порозовело, и Агата поклялась себе, что скорее откусит язык, чем еще раз доставит ему такое удовольствие. И заставила себя идти самостоятельно, почти не опираясь на держащих ее с двух сторон под руки обеманов. Только голову наклонила низко, чтобы не радовать врага видом текущих от боли и бессилия слез. Впрочем, часть сознания ведьмы, словно некий отстраненный наблюдатель, равнодушно фиксирующий происходящее с ней, продолжала искать пути к спасению. Когда свернули с дороги на лесную тропу, ведьма догадалась, что ее ведут к дому Унгоу. Тут-то она и приметила яму под корнями дерева. Если бы удалось вырваться и сбежать… нет, любой сильный колдун способен найти человека по «запаху» его души. Значит, не сейчас.

Когда подходили к дому Унгоу, пришлось остановиться – обеман снимал заклинания, защищающие его жилье. Агата увидела возле ног несколько ростков вороньей лапки. Здесь, на Ямайке, где было так же тепло, как и на давно покинутой родине, Агата почти все время ходила босиком. Переступив с ноги на ногу, она незаметно наступила на росток и, сорвав, зажала его под пальцами левой ноги.